Домик маленький, шесть соток, садоводство.
Крыша ржавая, сарай из трёх досок.
Яблоня под яблоками гнётся.
И две пары, из пяти носок.
Сохнут на верёвке у сарая.
Рукомойник из бутылки Sprit-a.
Кот лежит на солнце, загорает.
До весны, не простоит сарай то.
Собирала в огороде мать.
Красную смородину.
Снова сын уехал, воевать.
Умирать за родину.
Покосился, скособочился осевши.
Проволокой прикрученный забор.
На фотообоях вид нездешний.
Солнцем залитых, чьих то снежных гор.
Старый кот, по имени Василий.
Болен, но ведь жив еще пока.
И плывут, по небу над Россией.
А то ли тучи, то ли облака.
Собирала в огороде мать.
Красную смородину.
Снова сын уехал, воевать.
Умирать за родину.
Собирала в огороде мать.
Красную смородину.
Снова сын уехал, воевать.
Умирать за родину.
Small house, six acres, gardening.
The roof is rusty, a shed of three boards.
The apple tree bends under apples.
And two pairs of five socks.
Dry on a rope by the barn.
Washstand from a bottle Sprit-a.
The cat lies in the sun, sunbathes.
Until spring, the barn will not stand.
Mother gathered in the garden.
Red currant.
Again the son left to fight.
To die for the motherland.
He squinted, squinted, sagging.
A wire fastened fence.
In the photo wallpaper, the view is alien.
Sun flooded, someone's snowy mountains.
An old cat named Vasily.
Sick, but still alive.
And they sail across the sky over Russia.
Either clouds or clouds.
Mother gathered in the garden.
Red currant.
Again the son left to fight.
To die for the motherland.
Mother gathered in the garden.
Red currant.
Again the son left to fight.
To die for the motherland.
