С одесского кичмана
Бежали два уркана,
Бежали два уркана тайново.
Под **ской малиной
Они остановились.
Они остановились отдохнуть.
- Товарищ, товарищ,
Болят мои раны,
Болят мои раны глыбоке.
Одна заживает,
Другая нарывает,
А третяя засела у боке.
Товарищ, товарищ,
Скажи моёй ты маме,
Что сын её погибнул на посте
И с шашкою в рукою
И с винтёвкою в другою,
С песнею весёлой на губе.
Товарищ малохольный,
Заройте моё тело,
Заройте моё тело в глыбоке,
И с шашкою в рукою
И с винтёвкою в другою,
С песнею весёлой на губе.
За что же мы боролись,
за что же мы сражались.
За что мы проливали нашу кровь?
Они же там пируют,
Они же там гуляют,
А мы же подавай им сыновьёв.
With Odessa Kichman
Two Urcans fled,
Two Urcans fled.
Under ** Rasina
They stopped.
They stopped relaxing.
- Comrade, Comrade,
My wounds hurt
My wounds hurt.
Alone heals
Other runs out
And the belly falling at bokeh.
Comrade, comrade,
Say my mom, you mom,
That her son died on post
And with a cheshway in hand
And with a screw in another
With a song cheerful on the lip.
Comrade Talky,
Groove my body
Groove my body in the buckling
And with a cheshway in hand
And with a screw in another
With a song cheerful on the lip.
For what we fought,
For what we fought.
Why did we shed our blood?
They are shed there
They walk there
And we give them sons.
