Идёт душа, качается,
вздыхает на ходу:
"Ох, я сейчас убью и украду,
и возжелаю, – я уже желаю! –
ведь я душа живая.
Я день за днём, от страха чуть дыша,
иду-иду, послушная душа, –
деревенеют ножки, –
и только б не упасть (случайно вправо шаг),
и только б не упасть (случайно влево шаг), –
не сбиться бы с указанной дорожки
от дома до метро,
до дома от метро
сквозь тёмные холодные дворы.
И я едва жива – а досточка качается.
И всё мне не забыть, что досточка кончается, –
и я – я всё равно! – я скоро упаду.
Так пусть уж лучше я убью и украду,
и отравлю колодцы в Пуату,
и Украину уничтожу гладом.
Меня ли испугаешь адом"
The soul goes, sways,
sighs on the go:
"Oh, now I will kill and steal,
and I wish - I already wish! -
because I'm a living soul.
Day after day, I barely breathe from fear,
I go, I go, obedient soul, -
legs stiffen, -
and just not to fall (accidentally step to the right),
and just not to fall (accidentally step to the left), -
would not go astray
from home to metro,
home from the metro
through the dark cold courtyards.
And I am barely alive - and the dock is swinging.
And all I don’t forget is that the end is ending, -
and I - I don't care! - I will soon fall.
So I'd rather kill and steal
and poison the wells in Poitou,
and I will destroy Ukraine with gladness.
Will you scare me with hell "
