и в до боли знакомых стенах,
вновь,
стихи обретают краски.
я сижу в полутьме счастливый и..
без оков.
я с тобою ужасно счастлив.
проезжают машины,
прохожий идет вперед.
в окнах дальних домов выключается свет на кухне.
кто-то вновь ставит чай и поет.
шум ночных городов уже больше...не душит.
в темпе вальса по комнате кружит Нью-Йоркский джаз.
все стихи к тебе утопают в приливе счастья.
все мои корабли уходят к твоим берегам.
и стихи все тебе,лишь одной тебе.
отправляются ночью
прямиком из здания главпочтамта.
я хочу с тобой рядом.
всегда.
да последнего мига,правда.
что б родные руки
всегда.
обнимались
в родных
карманах.
And in the pain of familiar walls,
again,
Poems acquire paints.
I'm sitting in the half a happy and ..
without shackles.
I am terribly happy with you.
drive cars,
Passer go ahead.
In the windows of distant houses turn off the light in the kitchen.
Someone again puts tea and sings.
The noise of night cities is already more ... not scented.
In the pace of the waltz around the room is circling New York jazz.
All poems are buried in the riding of happiness.
All my ships go to your shores.
And the poems are all you, only one to you.
Depart at night
straight from the building of the Chief Advanced.
I want with you next.
always.
Yes of the last moment, though.
what's native hands
always.
hugging
in relatives
Pockets.
