Текст песни О.Митяев 1994 Письмо из Африки - 2. Печали каменного пояса

А как на речке, что за лесом,
Оплошка вышла, да зазря:
Мы потопили плот с железом,
А на железе - "соболя".
Кого винить? Да вроде некого.
Кого казнить? Самих себя.
А коль бежать, так вроде некуда -
Кругом Демидова земля.

И без того не лучше каторги
Житье у нас, хоть волком вой.
А тут до смерти биты катами

Да и отправлены в забой.
Не на урок - на веки вечные.
Прощайте, птахи да гроза.
Мы цепью с тачками повенчаны,
Видать лишь зубы да глаза.
Ой, люли-люли-люшеньки,
Пропали наши душеньки.

Да кабы только мы, сердешные,
Уж сколь загублено - не счесть.
И вот прорвались беды вешние
Да норовят плотину снесть.
Пошла беда хлестать по колесу,
В Кыштыме-городе мортиры льют.
Вразнос по Каменному поясу
Пошел лихой работный люд.

В Челябе звон, гудит толпа,
Бьют благовест колокола,
Под барабан, под вой рожков
Въезжает сам Иван Грязнов.

А кто таков? Да чей такой?
Да самозванец он и вор,
Да он холоп демидовской
Пустился на обман.
Утек да прятался в листве,
Рубцы лизал, душой черствел.
Да в пугачевском воинстве
Он ноне атаман.

Уж он посажен в кресла царские,
Чинит властям крутой допрос.
С народом – все добром да ласками,
Ну а с боярами - всерьез.
Дурманит головы свобода,
Вершится справедливый суд.
Да жаль, укрылся воевода -
Качал бы брюхом на ветру.

В Челябе звон, гудит толпа,
Бьют благовест колокола.
Под барабан, под вой рожков
Справляет суд Иван Грязнов.

А кто таков?, Да чей такой?
Да долго ль по миру гулять?
Монашка старая с клюкой
Гадает за ручьем.
Гадает, да не ведает,
Что уж Емельку предали.
Кружит в степи над бедами,
Ждет крови воронье.

А как накружатся поганые
Да чрево, подлые, набьют,
Снега укроют пятна алые,
Да токмо память не сотрут.
Ох, сколько нам терпенья дадено,
Да много ль времечка пройдет? -
Поднимет Русь с дубьем, с рогатиной
За правду лыковый народ.

Ой, люли-люли-люшеньки,
Не стерпят наши душеньки.

And as on a river, beyond the forest,
The mistake came out, but in vain:
We sank a raft with iron
And on the iron - "sable."
Who to blame? Yes, like no one.
Who to execute? Themselves.
And since there’s nowhere to run,
Around Demidov land.

And without that, hard labor is no better
 Living with us, even a wolf howl.
And here to death bits of katami

Yes, and sent to the slaughter.
Not for a lesson - forever and ever.
Goodbye, birds and thunderstorm.
We are chained with wheelbarrows
See only teeth and eyes.
Oh luli-luli-lushenki
Our darlings are gone.

Yes, if only we, heartfelt,
Oh how ruined - do not count.
And spring troubles broke through
Yes strive to demolish the dam.
The trouble went to whip the wheel
In Kyshtym-city mortars are poured.
Stone Belt Punishment
Dashing hardworking people went.

The ringing in Chelyab, the crowd is buzzing
The bells ring
Under the drum, under the howl of horns
 Ivan Gryaznov himself drives in.

And who is that? Whose is this?
Yes, he is an impostor and a thief,
Yes, he is a servant of Demidov
 Started a hoax.
Duck leaked in the foliage
Scars licked, callous soul.
Yes, in the Pugachev army
He is not the chieftain.

Already he was seated in the royal armchairs,
Repairing a sharp interrogation to the authorities.
With the people - all good and affectionate,
Well, with the boyars - seriously.
Dope head freedom
A fair trial is being completed.
Sorry, the governor took refuge -
I would swing my belly in the wind.

The ringing in Chelyab, the crowd is buzzing
The bells ring the bell.
Under the drum, under the howl of horns
Court administers Ivan Gryaznov.

And who is that ?, Whose is that?
Yes long walk around the world?
Old nun with a hook
He wonders over the stream.
Guessing, but not knowing
What really betrayed Emelku.
Circling the steppes over troubles
Waiting for blood crow.

And how filthy will spin
 Yes, the belly, vile, will fill,
Scarlet spots cover the snow
Yes, they won’t erase the memory.
Oh, how much patience is given to us,
But a lot of time will pass? -
Raise Russia with dubai, with a horn
For truth, the bastard people.

Oh luli-luli-lushenki
Do not tolerate our darlings.