На пиру, на балу, на гулянке
Столько бледности в модном романсе,
И у в складчину купленной банки
Все жуют в предварительном трансе.
Дзынь!
По этапу идут разговоры,
Обрастает сюжет матюгами,
Но ещё не свищат помидоры,
И салфеток свежи оригами.
Дзынь!
Чуть гитара соврёт шестиструйно,
Вспомнят все о зозуле и тёрне,
Черемшина цветёт буйно-буйно,
Осыпаясь под криками "Дёрнем!"
Дзынь!
Дёрнь верёвку — откроется дверца,
Дверь в коробочку с бытом и молью.
Дёрни ворот — откроется сердце,
Барабан, нашпигованный болью.
Дзынь!
Загубили нас, Дзынь, загнобили......
И шалеем-жалеем мы спьяну
Тех, кого по коробочке били
Те, кому это по барабану.
Дзынь!
У истории нет переломов,
У истории лишь перегибы.
Это нам, от души твердолобым,
На серпы переломаны нимбы.
Дзынь!
Это нас заломали берёзкой,
Это нам обломилась удача,
Это мы заливаемся горькой
И стареем и слепнем от плача.
Дзынь!
Посуда на счастье и на пол!
Извиняйте, хозяйка, так вышло.
Нам не пить бы, а выпалить залпом
Под само под законное дышло.
Дзынь!
По "ноль-два" отозвался блюститель,
И запахло в фойе тридцать третьим.
Отпустите меня, отпустите —
У меня ещё малые дети!
Я спою вам романс запрещённый
О влюблённом в страну барабане
И о тайне, в кулак заключённой,
О великой мальчишеской тайне.
Я спою вам романс, запрещённый романс,
О великой мальчишеской тайне...
At a feast, at the ball, on the party
So much pallor in a fashionable romance,
And at the folded jar in the fold
Everyone chews in the preliminary trance.
Dzyn!
There are conversations in the stage
The plot is overgrown with matyugami
But tomatoes are not fading yet,
And the napkins are fresh origami.
Dzyn!
A little guitar will lie six -string,
They will remember everyone about Zosul and Tern
Cheremshina blooms lush-brown,
Showering at the shouts of "Tm!"
Dzyn!
Twin rope - the door will open,
The door to the box with everyday life and moth.
Dryny Gate - the heart will open,
A drum stuffed with pain.
Dzyn!
They ruined us, Dzyn, nibbled ...
And we are fucking with a muddy
Those who were beaten on the box
Those who are on the drum.
Dzyn!
History has no fractures
The story has only excesses.
This is to us, from the heart of a hard -faced,
The hairs are broken on the sickles.
Dzyn!
It was bircdered to us,
This has broken off luck,
This is we flooded with bitter
And old and blind from crying.
Dzyn!
Dishes for happiness and on the floor!
Sorry, mistress, it happened.
We would not have to drink, but to blush in one gulp
Under the legitimate drawbar itself.
Dzyn!
By "zero-two" the guardian responded,
And the thirty -third smelled in the lobby.
Let me go, let go -
I still have small children!
I will sing you a prohibited romance
About the drum in love with the country
And about the secret, in the fist of the prisoner,
About the great boyish secret.
I will sing you a romance, forbidden romance,
About the great boyish secret ...
