В самом центре Богом замкнутого края жила девушка и звали её Дарья
Одинокая душа в плену страдания, самый искренний цветок у мироздания
И даже в пору Кали-юги она верила, что можно попросить у Господа прощения
И позабыв о том что будет и что сделано, отбросила в реку Самсары все учения
И побрела по миру грустно и бесцельно, но повстречала на пути своём отшельника
И говорил монах о силе возвращения, он говорил с ней о мечтах и о сомнениях
И губы не ворочались и плакали глаза, в лице аскета не увидела она себя
И задыхаясь опустила тело на песок, соман ушёл, покинув след от миллиона ног
Дария, свет этих глаз рано погас
Дария, солнце и лёд, а в сердце поёт любовь
Испепеляя конусообразные тела, она не отличала мыслями ночь ото дня
Забыла корни и не вспоминала о былом, забыла как прекрасен осенью был отчий дом
И вот она одна и вроде бы как умерла, на реку боли и добра спешит её судьба
Несёт печальную деву стремительный поток, она могла погибнуть, но её не пробил срок
Она не верила в концепцию добра и зла, она не верила в огонь не верила словам
И продолжая путь по струнам Inavaya в глубокой медитации нашла саму себя
Остановилось время в зеркале зелёных глаз, она увидела вселенную здесь и сейчас
Довольный Будда оправдал девичьи мечты, и в дивный сон они уплыли прочь от суеты
In the very center of the God of the closed land, a girl lived and her name was Daria
Lonely soul in captivity of suffering, the most sincere flower in the universe
And even in the time of Kali Yuga, she believed that she could ask the Lord for forgiveness
And having forgotten what will be and what has been done, she threw all teachings into the Samsara River
And wandered around the world sadly and aimlessly, but met a hermit in her path
And the monk spoke of the power of return, he spoke to her of dreams and doubts
And lips did not toss and turn and eyes cried, in the face of an ascetic she did not see herself
And breathlessly lowered her body to the sand, Soman left, leaving a trace of a million feet
Daria, the light of those eyes went out early
Daria, the sun and the ice, and love sings in the heart
Incinerating cone-shaped bodies, she did not distinguish thoughts from day to day
I forgot my roots and didn’t remember the past, I forgot how beautiful my father’s house was in autumn
And now she is alone and seems to have died, her fate hurries to the river of pain and kindness
Bearing a sad maiden a swift stream, she could die, but her term did not break
She did not believe in the concept of good and evil, she did not believe in fire, did not believe in words
And continuing along the strings, Inavaya found herself in deep meditation
Time stopped in the mirror of green eyes, she saw the universe here and now
Satisfied Buddha justified the girlish dreams, and in a wondrous dream they sailed away from the bustle
