Купец, я прахом торговал; скупец, я нищим подавал;
Глупец, я истиной блевал, валяясь под забором.
Я плохо понимал слова, но слышал, как растет трава,
И знал: толпа всегда права, себя считая Богом!
Боец, я смехом убивал; певец, я ухал, как сова,
И безъязыким подпевал, мыча стоустым хором,
Когда вставал девятый вал, вина я в чашку доливал
И родиною звал подвал, и каторгою — город.
Болит с похмелья голова, озноб забрался в рукава,
Всклокочена моя кровать безумной шевелюрой,
Мне дышится едва-едва, мне ангелы поют: ""Вставай!"",
Но душу раю предавать боится бедный юрод.
Я пью — в раю, пою — в раю, стою у жизни на краю,
Отдав рассудок забытью, отдав сомненья вере;
О ангелы! — я вас убью, но душу грешную мою
Оставьте!.. Тишина. Уют. И день стучится в двери.
Merchant, I traded in dust; Skupets, I served the poor;
A fool, I vomiting in truth, lying under the fence.
I poorly understood the words, but I heard the grass grow
And he knew: the crowd is always right, considering himself a god!
Fighter, I killed with laughter; Singer, I'm hung like an owl
And sang a flameless, mooing with a stubborn choir,
Когда вставал девятый вал, вина я в чашку доливал
And the basement called by the Motherland, and the cutor - the city.
The head hurts from a hangover, chills climbed into the sleeves,
My bed is disheveled with crazy hair,
I breathe barely, the angels sing to me: "Get up!" ",
But poor Jurishes are afraid to betray the soul of paradise.
I drink - in paradise, singing - in paradise, stand at life on the edge,
Having given his mind with oblivion, giving doubts to Vera;
Oh angels! - I will kill you, but my sinful soul
Leave! .. Silence. Cosiness. And the day knocks on the door.
