возвращаются люди однажды все как и с войн:
волоча едва ноги, в бинтах, но упрямо живы
(в раскуроченном городе дом бы найти им свой,
ни медалей не надо, ни почестей, ни наживы) -
так и с личного фронта приходят, взорвав мосты,
пережив месяца недоверия, зла и бреда:
безнадёжно согреться пытается, кто остыл,
безуспешно довериться - тот, кто остался предан
(во всех смыслах последнего слова) и кто таскал
и своих, и чужих на спине от огня повыше.
так из глаз ветеранов любви и глядит тоска,
потому что внутри ни один
(ни один!)
не выжил.
People are once again returned as with wars:
dragging barely legs, in bandages, but stubbornly alive
(in the dedicated city of the house would find them your
Neither medals do not need nor honors, nor profitable) -
so and from the private front come by blowing the bridges,
Having survived the month of distrust, evil and nonsense:
hopelessly to warm up trying who cooled,
unsuccessfully trust - the one who remains is dedicated
(in all senses of the last word) and who tuskal
And their own, and strangers on the back from the fire.
So from the eye of love veterans and looks soaking,
Because inside no one
(no one!)
did not survive.
