Am Dm
Обычный автобус и все как обычно:
G7 C
Кто споры ведет, а кто уже спит,
Am Dm
А женщина рядом на заднем сиденье
E7 Am
С обычным парнишкой тихонько сидит.
Одет он неброско: футболка и джинсы,
Но видно, что парень встречался с бедой -
В свои 23 ничего он не прожил,
Но был, как луна, совершенно седой.
Но вот остановка и твердой походкой
В автобус заходит старик-ветеран.
Поднявшись, он видит, что парень не встанет,
Багровый старик пошел на таран:
"Ну что ты, собака, подняться не можешь?
Ведь я за тебя 5 лет воевал.
За счастье твое я под пули бросался,
Ведь я за тебя чуть жизнь не отдал! "
И все оглянулись, и все замолчали,
А парень, упершись о поручни, встал.
И тихо сказал он в лицо ветерану:
"Ведь я за тебя, старик, воевал..."
И в серых глазах отразились разрывы,
Душманов стрельба и машин караван.
И белое с красным сердце, в котором
Написано кровью слово "Афган".
А парень, шатаясь, прошел по салону.
Я больше его никогда не видал.
А старый солдат опустился на кресло,
Закрывшись ладонью, он вдруг зарыдал.
Am Dm.
Normal bus and everything as usual:
G7 C.
Who disputes leads, and who is already sleeping,
Am Dm.
And a woman next to the back seat
E7 AM.
With a regular boy sits quietly.
He is dressed in a low-tech: T-shirt and jeans,
But it can be seen that the guy met with trouble -
In his 23 nothing he lived,
But it was like a moon, absolutely gray.
But now the stop and solid gait
Older veteran comes to the bus.
Rising, he sees that the guy will not stand,
The crimson old man went to the ram:
"Well, you can't you climb?
After all, I fought for you for 5 years.
For your happiness, I rushed under the bullet,
After all, I never gave life for you! "
And everyone looked around, and everyone silenced,
And the guy, overlooking the handrail, got up.
And he said softly in the face veteran:
"After all, I for you, the old man, fought ..."
And in gray eyes reflected the breakdowns,
Shrinkov Shooting and Caravan Machines.
And white with a red heart in which
Written the word "Afghan" blood.
And the guy, staggering, passed through the cabin.
I never saw it anymore.
And the old soldier sank to the chair,
Closing the palm, he suddenly buried.
