Ты снова хочешь грустить, чтобы я размышлял о том, как тебя спасти.
Задаёшь вопрос о судьбе, прерываешь мой смех, не давая чёткий ответ.
Внимаешь лекциям тех, кого знала всегда, принимая как добрый совет.
Рождество - для тебя странная весть, ведь рождая меня, порождаешь мою смерть.
Подавленные мысли прорываются на явь.
Здесь, на этом перроне, меня оставь.
Ищи знакомые морщины в забытых деревнях,
Когда закончишь бежать.
Ветви наполнялись ожогами - так же исчезали дороги.
Обугленные пальцы пишут строки: ""Я её нашёл на востоке.
Пусть мне её неведом язык, наши тела как цветы,
Распустились бледным молчанием. После - мы обвенчались.
Я в тайне наблюдал знакомые жесты - незнакомка в обличии сестры.
Хотя не был в этом месте, почему на бледном лице стыд?
Мосты сошлись. Дерево ползёт по пустыне.
Есть она, но потеряно, что невосполнимо"".
Чей-то взгляд, уловив суть письма, замкнёт дыхание.
""Мама, я пишу на прощание"".
Подавленные мысли прорываются на явь.
Здесь, на этом перроне, меня оставь.
Ищи знакомые морщины в забытых деревнях,
Когда закончишь бежать.
Подавленные мысли прорываются на явь.
Здесь, на этом перроне, меня оставь.
Ищи знакомые морщины в забытых деревнях,
Когда закончишь бежать.
