Восьмисотлетняя давность
Пылью и ржавыми мхами,
Дырами, каменной грязью,
Толстым шматьём паутины
Восемьсот лет обнимает
Сгнившую мельницу в поле,
Стёртую в памяти напрочь,
Словно и не было вовсе.
Слитая в единый мусор,
Ночью скрипом застонала.
Сводит судорогой лопасть.
Поле бредом задрожало.
Крутится, вертится, ходит
Старая мельница в поле,
Бегает, носится в поле
Старая мельница в горе,
Всё что ни попадя мелит,
Старая мельница бредит,
Старая мельница воет,
Носится, бегает в поле…
Зазвенят гробы в копилках.
Пора одеться потеплее.
Мельник ведал мне с картинки,
Что вокруг всё леденеет,
Что пока мы все – тюрьма,
Будет вечная зима.
Eight hundred years ago
Dust and rusty mosses,
Holes, stone mud,
A thick web of cobwebs
Eight hundred years embraces
A rotten mill in the field,
Completely erased from my memory,
It was as if it never happened at all.
Merged into a single garbage,
At night she groaned creakingly.
The blade cramps.
The field trembled deliriously.
Spins, spins, walks
Old mill in the field
Runs and rushes in the field
Old mill in the mountain
Everything that happens grinds,
The old mill is raving,
The old mill howls
Rushing and running in the field...
Coffins in piggy banks will ring.
It's time to dress warmly.
The miller told me from the picture,
That everything around is freezing,
That for now we are all a prison,
There will be eternal winter.
