Текст песни Slice The Cake - The Holy Mountain

There is a weight upon me, still;
the quivering stench of the incomplete,
looming, terrible.

I can barely breathe…
This isn’t what I thought this would be…

Toil with me, if you will.

I’m sorry, O’, God!
I’m sorry!
I left you there…
O’ God, I left you there…

Might this be my atonement, might my sacrifice be done.
I will die here on this Mountain.

I bid thy circle’s closing.
I bid Thee end this Pilgrim’s Path.
I bid my will be done with blood unto this ink
with which I scribe my final words.

And so it is done.
So mote it be.

So I pray for peace amidst the madness.
Be free, be without pain,
and receive thy Holy Mountain.

With all that said and done,
here’s the truth of the matter.
No masks, no games.

Not anymore.

See, I brought this upon myself.
But let it not be said that this was anything but spurious at its very best.
The tides of change have ebbed and flowed between a multitude of ones and zeroes.
And was it not clear from the start that this was all to be transient?
How does one reconcile the ramifications of a tale that’s no longer relevant?

The answer is…
You don’t.

Because even if it’s no longer relevant to me, it’s still relevant to someone;
and a story once told will speak to those still headlong in the storm,
still torn asunder and dashed against the rocks.

O’ Westward Men!
O’ Faceless Men!
O’ Men of Race of Rose!
O’ Darkened Souls still yet to come!

Walk all you one and all you same to tread your sullen path
where the fissures and your sorrow heals
before your Holy Mount.

But mark my words, the storm will come again.
It always comes again.

And in its clutches will there lay the madness and the ecstasy
of the singular and Holy Tale exploded onto the canvas.
Even if it does not come from me there are a thousand men who came before
and millions who will yet come after.
With that said I refuse to let a human being hang on my every waking word
when I cannot extend that same courtesy to myself.
To do so would be a fallacy when I recognise the error of my own ways
and I, too, am to be held accountable.
Aren’t we all?

But I digress…

See…
It wasn’t so clear at the start, but this would all be transient and I got lost along the way,
gripped within the murk of my own poetry and beheld by my mistakes.
See, the intention was for healing but what I’ve found is not the same.
See, this path is fraught with anger and the Way is fraught with rage
beheld towards the ignorant and simple minds who’d see us to decay.
And I refuse to be a martyr and I refuse to be a saint,
but so they say…

This is what happens in the mountains.

I have come so far from home only to find I must return,
and I am sorry,
this is what happens in the mountains.

I have come so far from home only to find I must return,
and I am sorry.

I have come so far from home only to find I must return,
and I am sorry,
this is what happens in the mountains.

I have come so far from home only to find I must return,
and I am sorry.
But I have nothing else to say.

У меня все еще есть вес;
дрожащий зловония неполного,
надвигающийся, ужасный.

Я едва могу дышать ...
Это не то, что я думал, что это будет ...

Труд со мной, если хотите.

Извините, о, Боже!
Мне жаль!
Я оставил тебя там ...
О, Боже, я оставил тебя там ...

Может ли это быть мое искупление, может быть сделана моя жертва.
Я умру здесь, на этой горе.

Я стараюсь закрывать ваш круг.
Я стараюсь заканчивать путь этого паломника.
Я стараюсь, чтобы я был сделан с кровью с этими чернилами
с которым я писаю свои последние слова.

И так это сделано.
Да будет так.

Поэтому я молюсь за мир среди безумия.
Быть свободным, будь без боли,
и получите Священную Гору.

Со всем так сказано и сделано,
Вот правда в этом вопроса.
Нет масок, нет игр.

Уже нет.

Видишь ли, я нанес это на себя.
Но пусть это не будет сказано, что это было совсем не ложным в самом лучшем случае.
Приливы изменений протекали и протекают между множеством единиц и нулей.
И не ясно с самого начала, что это все было временно?
Как можно согласовать последствия сказки, которая больше не актуальна?

Ответ…
Вы этого не делаете.

Потому что даже если это больше не имеет отношения к мне, это все еще имеет отношение к кому -то;
И когда -то рассказанная история будет говорить с теми, кто все еще голов в шторме,
Все еще разрывается и бросился против камней.

О, на запад!
О безликих людей!
O ’Men of Race of Rose!
О, затемненные души еще впереди!

Прогуляйся от всех, что ты одинаково, чтобы пойти на углубленный путь
Где трещины и ваша печаль исцеляется
Перед твоей святой горой.

Но отметьте мои слова, шторм придет снова.
Это всегда приходит снова.

И в его лапах будет лежать безумие и экстаз
единственного и святого сказки взорвалась на холсте.
Даже если это не от меня, есть тысяча человек, которые пришли раньше
и миллионы, которые еще придут после.
С учетом сказал, что я отказываюсь позволить человеку повесить на каждое мое бодрствование
Когда я не могу продемонстрировать то же самое для себя.
Сделать это, было бы ошибкой, когда я узнаю ошибку своих собственных способов
И я тоже буду привлекать к ответственности.
Не так ли мы?

Но я отступаю…

Видеть…
Это было не так ясно с самого начала, но все это было бы временно, и я потерялся по пути,
схватил в мраке моей собственной поэзии и увидел мои ошибки.
Видите ли, намерение было для исцеления, но то, что я нашел, не то же самое.
Видите, этот путь чретен гневом, и путь чреват яростью
Видил на невежественных и простых умов, которые увидят нас, чтобы распасться.
И я отказываюсь быть мучеником, и я отказываюсь быть святым,
Но так они говорят ...

Это то, что происходит в горах.

Я зашел так далеко от дома, только чтобы найти, я должен вернуться,
И мне жаль,
Это то, что происходит в горах.

Я зашел так далеко от дома, только чтобы найти, я должен вернуться,
И мне жаль.

Я зашел так далеко от дома, только чтобы найти, я должен вернуться,
И мне жаль,
Это то, что происходит в горах.

Я зашел так далеко от дома, только чтобы найти, я должен вернуться,
И мне жаль.
Но мне больше нечего сказать.