Раз в прошлый год или век
Жил был один человек
Он жил один, он жил в сарае без дверей,
Но, когда случалась беда,
То с ним был рядом всегда
Сэр Джингуэр Мэй.
В карманах было по дыре,
Мороз кусался в январе,
Без дров и печки становилось холодней,
Но, грея пальцы во рту,
С ним говорил про мечту
Сэр Джингуэр Мэй.
А он болтал, вот дела.
Зима была да сплыла,
И вот, гляди, уже взошла звезда морей.
И это в толк не возьму,
И улыбался ему
Сэр Джингуэр Мэй.
А мимо шли поезда,
Не зная сами куда,
Везли в вопросах растерявшихся людей.
Дверной проем он забил,
Чтоб с ним всегда рядом был
Сэр Джингуэр Мэй.
Но вот однажды, как на зло,
Его сердечко подвело.
И помер он в разгаре лет, веков и зим.
Его никто не хоронил,
Лишь тихо плакал над ним
Сэр Джингуэр Мэй.
А он задумал в конце
Явится в новом лице:
Поэт, как Пушкин, и пират, как Бармалей,
Мол: «Я наверно тогда,
Сам назовусь без труда
Сэр Джингуэр Мэй»
Once last year or century
There was one person
He lived alone, he lived in a barn without doors,
But when trouble happened,
Then it was always with him
Sir Ginguer May.
There were a hole in the pockets,
Frost bit in January,
Without firewood and stove, it became colder,
But, warming his fingers in the mouth,
He spoke with him about a dream
Sir Ginguer May.
And he chatted, here's the business.
Winter was and swam
And now, look, the star of the seas has already risen.
And I will not understand it,
And he smiled at him
Sir Ginguer May.
And there were trains by
Not knowing where,
They drove in matters of confused people.
He scored the doorway,
So that there is always a nearby
Sir Ginguer May.
But one day, as for evil,
His heart failed.
And he died in the midst of years, centuries and winters.
Nobody buried him
Only quietly cried over him
Sir Ginguer May.
And he conceived at the end
Will appear in the new person:
The poet, like Pushkin, and a pirate, like a barmalee,
Like: “I probably then
I will call myself easily
Sir Jinguer May "
