Сумерки. Природа. Флейты голос нервный. Позднее катанье.
На передней лошади едет император в голубом кафтане.
Белая кобыла с карими глазами, с челкой вороною.
Красная попона. Крылья за спиною, как перед войною.
Вслед за императором едут генералы, генералы свиты,
Славою увиты, шрамами покрыты, только не убиты.
Следом - дуэлянты, флигель-адъютанты. Блещут эполеты.
Все они красавцы, все они таланты, все они поэты.
Всё слабее звуки прежних клавесинов, голоса былые.
Только топот мерный, флейты голос нервный да надежды злые.
Всё слабее запах очага и дыма, молока и хлеба.
Где-то под ногами и над головами - лишь земля и небо.
Dusk. Nature. Flute's voice is nervous. Later skating.
The emperor in a blue caftan is riding the front horse.
White mare with brown eyes, with black bangs.
Red blanket. Wings behind the back, as before the war.
Following the emperor are generals, generals of the suite,
Covered with glory, covered with scars, but not killed.
Followed by the duelists, the adjutant wing. Epaulettes shine.
They are all handsome, they are all talents, they are all poets.
The sounds of the old harpsichords are getting weaker, the voices are old.
Only the measured stomp, the nervous voice of the flute and evil hopes.
The smell of hearth and smoke, milk and bread is getting fainter.
Somewhere underfoot and overhead - only the earth and the sky.
