Текст песни Есенин написал,Безруков рассказал а Моцарт подыграл - черный человек

Друг мой, друг мой,
Я очень и очень болен.
Сам не знаю, откуда взялась эта боль.
То ли ветер свистит
Над пустым и безлюдным полем,
То ль, как рощу в сентябрь,
Осыпает мозги алкоголь.

Голова моя машет ушами,
Как крыльями птица.
Ей на шее ноги
Маячить больше невмочь.
Черный человек,
Черный, черный,
Черный человек
На кровать ко мне садится,
Черный человек
Спать не дает мне всю ночь.

Черный человек
Водит пальцем по мерзкой книге
И, гнусавя надо мной,
Как над усопшим монах,
Читает мне жизнь
Какого-то прохвоста и забулдыги,
Нагоняя на душу тоску и страх.
Черный человек
Черный, черный!

"Слушай, слушай,-
Бормочет он мне,-
В книге много прекраснейших
Мыслей и планов.
Этот человек
Проживал в стране
Самых отвратительных
Громил и шарлатанов.

В декабре в той стране
Снег до дьявола чист,
И метели заводят
Веселые прялки.
Был человек тот авантюрист,
Но самой высокой
И лучшей марки.

Был он изящен,
К тому ж поэт,
Хоть с небольшой,
Но ухватистой силою,
И какую-то женщину,
Сорока с лишним лет,
Называл скверной девочкой
И своею милою.

Счастье,- говорил он,-
Есть ловкость ума и рук.
Все неловкие души
За несчастных всегда известны.
Это ничего,
Что много мук
Приносят изломанные
И лживые жесты.

В грозы, в бури,
В житейскую стынь,
При тяжелых утратах
И когда тебе грустно,
Казаться улыбчивым и простым -
Самое высшее в мире искусство".

"Черный человек!
Ты не смеешь этого!
Ты ведь не на службе
Живешь водолазовой.
Что мне до жизни
Скандального поэта.
Пожалуйста, другим
Читай и рассказывай".

Черный человек
Глядит на меня в упор.
И глаза покрываются
Голубой блевотой,-
Словно хочет сказать мне,
Что я жулик и вор,
Так бесстыдно и нагло
Обокравший кого-то.
. . . . . . . . . . .

Друг мой, друг мой,
Я очень и очень болен.
Сам не знаю, откуда взялась эта боль.
То ли ветер свистит
Над пустым и безлюдным полем,
То ль, как рощу в сентябрь,
Осыпает мозги алкоголь.

Ночь морозная.
Тих покой перекрестка.
Я один у окошка,
Ни гостя, ни друга не жду.
Вся равнина покрыта
Сыпучей и мягкой известкой,
И деревья, как всадники,
Съехались в нашем саду.

Где-то плачет
Ночная зловещая птица.
Деревянные всадники
Сеют копытливый стук.
Вот опять этот черный
На кресло мое садится,
Приподняв свой цилиндр
И откинув небрежно сюртук.

"Слушай, слушай! -
Хрипит он, смотря мне в лицо,
Сам все ближе
И ближе клонится.-
Я не видел, чтоб кто-нибудь
Из подлецов
Так ненужно и глупо
Страдал бессонницей.

Ах, положим, ошибся!
Ведь нынче луна.
Что же нужно еще
Напоенному дремой мирику?
Может, с толстыми ляжками
Тайно придет "она",
И ты будешь читать
Свою дохлую томную лирику?

Ах, люблю я поэтов!
Забавный народ.
В них всегда нахожу я
Историю, сердцу знакомую,-
Как прыщавой курсистке
Длинноволосый урод
Говорит о мирах,
Половой истекая истомою.

Не знаю, не помню,
В одном селе,
Может, в Калуге,
А может, в Рязани,
Жил мальчик
В простой крестьянской семье,
Желтоволосый,
С голубыми глазами...

И вот стал он взрослым,
К тому ж поэт,
Хоть с небольшой,
Но ухватистой силою,
И какую-то женщину,
Сорока с лишним лет,
Называл скверной девочкой
И своею милою"

"Черный человек!
Ты прескверный гость.
Это слава давно
Про тебя разносится".
Я взбешен, разъярен,
И летит моя трость
Прямо к морде его,
В переносицу...
. . . . . . . . . .

...Месяц умер,
Синеет в окошко рассвет.
Ах ты, ночь!
Что ты, ночь, наковеркала?
Я в цилиндре стою.
Никого со мной нет.
Я один...
И разбитое зеркало...

My friend, my friend,
I am very, very sick.
I do not know where that pain.
Either the wind whistles
Over the empty and deserted field
That weapon, as grove in September ,
Showers brains alcohol.

My head waving ears
As bird wings .
Her legs around his neck
Loom larger nevmoch .
Black man
Black , black,
black people
On the bed to me sits down,
black people
Sleep keeps me up all night.

black people
Drives a finger on the vile book
And , snuffling at me,
As over the dead monk
Reads my life
Some scoundrel and profligate ,
Catching up on the soul longing and fear.
black people
Black, black !

" Listen, listen , -
He muttered to me -
The book contains many beautiful
Thoughts and plans.
this man
Resided in the country
most heinous
Thugs and charlatans .

In December, the country
Snow devil to clean
And blizzards give birth
Funny distaff .
The man was an adventurer ,
But the highest
And the best brands .

He was elegant,
To that poet,
Even with a small
But uhvatistoy power,
And some woman
More than forty years ,
Called nasty girl
And his miloyu .

Happiness , - he said -
Have a knack of mind and hands.
All awkward soul
For accidents always known.
It's nothing
What a lot of anguish
bring the broken
And false gestures.

In thunderstorms, storms,
In worldly styn ,
Bereavement
And when you're sad ,
Smiling and seem simple -
The highest in the world of art. "

" Black people !
Do not you dare it!
You're not on duty
Vodolazova live .
What am I to life
Scandalous poet.
Please other
Read and tell me . "

black people
She looks straight at me .
And his eyes are covered
Blue vomit -
As if to tell me ,
What I rogue and thief ,
So shamelessly and brazenly
Robbed someone.
. . . . . . . . . . .

My friend, my friend,
I am very, very sick.
I do not know where that pain.
Either the wind whistles
Over the empty and deserted field
That weapon, as grove in September ,
Showers brains alcohol.

Frosty night .
Quiet quiet intersection.
I am alone at the window ,
Neither guest nor the other forward .
The whole plain covered
Loose and soft lime ,
And the trees , as riders ,
Gathered in our garden.

somewhere crying
Night ominous bird.
wooden riders
Sow kopytlivy knock.
Here again, this black
Sits on my chair ,
Lifting his top hat
And throwing back his coat casually .

" Listen, listen ! -
He croaks , looking me in the face,
Himself closer
And leans closer . -
I have not seen anyone
of scoundrels
So unnecessary and stupid
Insomniac .

Oh , say, wrong!
After all, now the moon .
What needs to be more
Intoxicated slumber Myrick ?
Maybe with thick thighs
Secretly come "she"
And you read
His dead languid lyrics?

Oh , I love poets !
Funny people .
They always find me
Story familiar heart -
How pimply girl students
long-haired freak
Speaks worlds
Genital bleeding languor .

I do not know , I do not remember
In one village ,
Maybe in Kaluga
And maybe , in Ryazan
boy lived
In a simple peasant family ,
yellow-haired ,
With blue eyes ...

And so he became an adult,
To that poet,
Even with a small
But uhvatistoy power,
And some woman
More than forty years ,
Called nasty girl
And his miloyu "

" Black people !
You wretched guest .
This fame has long
Spreads about you . "
I am furious, furious ,
And my cane flies
Right to muzzle him
In the nose ...
. . . . . . . . . .

Month ... died
The window is blue dawn.
Oh , the night !
What are you , the night nakoverkala ?
I 'm standing in the cylinder .
No one with me .
I am alone ...
And a broken mirror ...